Виды патологических форм поведения

Патологические формы девиантного поведения (патологические ситуационные , патохарактерологические реакции)

В части случаев девиантное поведение у подростков в той или иной степени связано с патологией формирования личности и с патологическими ситуационными (патохарактерологическими) реакциями, и потому относится к проявлениям психической патологии, чаще пограничной.

Наиболее важными критериями отграничения патологических форм девиантного поведения от непатологических являются следующие (Ковалев):

1) наличие определенного патохарактерологического синдрома, например, синдрома повышенной аффективной возбудимости, эмоционально-волевой неустойчивости, истероидных, эпилептоидных, гипертимных черт характера;

2) проявление девиантного поведения за пределами основных для ребенка или подростка микросоциальных групп: семьи, коллектива школьного класса, референтной группы подростков;

3) полиморфизм девиантного поведения, то есть сочетание у одного и того же подростка девиантных поступков разного характера – антидисциплинарных, антисоциальных, делинквентных, аутоагрессивных;

4) сочетание нарушений поведения с расстройствами невротического уровня – аффективными, сомато-вегетативными, двигательными;

5) динамика девиантного поведения в направлении фиксации стереотипов нарушенного поведения, перехода их в аномалии характера и патологию влечений с тенденцией к патологической трансформации личности.

Клинико-физиологические основы отклоняющегося поведения.

Патологические формы девиантного поведения у детей и подростков в клиническом плане связаны в основном с патологическими ситуационными (патохарактерологическими) реакциями, психогенными патологическими формированиями личности (F60-F69), ранними проявлениями формирующихся психопатий (ядерных и органических (F60-F69)), а также с непроцессуальными (резидуально-органическими и соматогенными) психопатоподобными состояниями (F07.0).

Патохарактерологические реакции у детей и подростков как особая форма психического расстройства описаны Ковалевым.

Патологические ситуационные (патохарактерологические) реакции являются психогенными личностными реакциями, проявляющимися в стереотипных отклонениях поведения (по типу “клише”), которые возникают в разных психотравмирующих ситуациях, имеют склонность превышать определенный “потолок” нарушений поведения, возможный у сверстников, а также, как правило, сопровождаются сомато-вегетативными расстройствами и ведут к более или менее длительным нарушениям социальной адаптации. Эти реакции отличают от реакций “характерологических” – непатологических нарушений поведения у детей и подростков, которые проявляются только лишь в определенных ситуациях, не ведут к дезадаптации личности и не сопровождаются соматовегетативными нарушениями. Патологические ситуационные реакции чаще развиваются постепенно на основе психологических, однако у детей и подростков с психопатическими чертами характера, резидуально-органическими церебральными изменениями, даже минимальными, а также при патологически протекающем пубертатном кризе эти реакции могут сразу возникать как патологические.

Патохарактерологические реакции, в противоположность острым аффективным, оказываются затяжными, продолжительными нарушениями – они длятся многие недели, месяцы и даже годы.

Проявляются, в основном, ситуативно обусловленными патологическими нарушениями поведения: делинквентностью, побегами из дома, бродяжничеством, ранней алкоголизацией и употреблением других психоактивных веществ, суицидальным поведением, транзиторными сексуальными девиациями (F69.5).

Среди делинквентных подростков до 16 лет 71% алкоголизируются, 54% совершают побеги из дома; у 10% отмечаются сексуальные девиации, у 8% – суицидные попытки (Семке).

Психогенные патологические формирования личности; ранние проявления формирующихся психопатий (ядерных и органических); непроцессуальные (резидуально-органические и соматогенные) психопадобные состояния).

Психогенные патохарактерологические формирования личности представляют собой становление незрелой личности у детей и подростков в патологическом, аномальном направлении под влиянием хронических патогенных воздействий отрицательных социально-психологических факторов (неправильного воспитания, длительных психотравмирующих ситуаций, прежде всего вызывающих патологические ситуационные реакции личности). Это понятие тесно связано с разработкой представлений о возможности возникновения под влиянием неблагоприятных факторов микросоциальной среды стойкой приобретенной патологии личности – «реактивной психопатии» по Краснушкину, «краевой психопатии» по Кербикову.

Под психопатиями в клинической психиатрии понимают патологические состояния, характеризующиеся дисгармоничностью психического склада личности, тотальностью и выраженностью патологических расстройств, в той или иной мере препятствующих полноценной социальной адаптации субъекта.

Диагностика психопатий основывается на клинических критериях, предложенных Ганнушкиным. Поведенческие расстройства при психопатиях с импульсивностью, агрессивностью, пренебрежением к существующим морально-этическим нормам обусловливают социальный аспект этой проблемы.

Еще в первых клинических описаниях аномалий личности (Кандинский, Бехтерев) обращали внимание на те характерологические черты, которые могут иметь значение для формирования преступного поведения: проявляющаяся с детства жестокость по отношению к людям и животным, эгоизм, отсутствие сострадания, наклонность ко лжи и воровству, неуравновешенность эмоций, нарушение нормального соотношения между силой внешних раздражителей и реакцией на них, патология влечений (F63).

Проблема психопатии в детском и подростковом возрасте является спорной в связи с незрелостью, несформированностью структуры личности в эти периоды жизни. Тем не менее исследования ряда отечественных психиатров (Сухарева и др.

) показали существование ряда форм психопатий, прежде всего конституциональных («ядерных») не только в подростковом, но и в детском возрасте. В детском возрасте (примерно к 11-12 годам), по данным Личко, проявляются основные компоненты психопатий эпилептоидного (F60.

30) и шизоидного типа а у старших подростков – признаки неустойчивого), истерического и гипертимного типа

В отличие от психопатий, при психопатоподобных состояниях происходит не нарушение процесса формирования личности, а ее «поломка», дефект, связанный с экзогенным (инфекционным, травматическим и др.) повреждением механизмов и структур формирующейся личности.

Общей основой этих состояний является вариант органического психосиндрома (F07.9), характеризующийся дефектом эмоционально-волевых свойств личности.

Психоорганический синдром – симптомокомплекс нарушений памяти, интеллекта и аффективности, характеризующийся истощаемостью психических процессов, недостаточностью активного внимания, снижением памяти, прежде всего, расстройством процессов произвольного запоминания и воспроизведения, снижением уровня аналитико-синтетической деятельности мышления с тенденцией к ориентации на конкретно-ситуативные признаки явлений. Этот синдром характеризуется особенностями эмоциональности, связанными с недостаточным контролем над эмоциями, их периодическим отреагированием в виде своеобразных аффективных «разрядок», тенденцией к формированию дисфорий – периодов тоскливо-злобного настроения с постепенно, исподволь накипающим раздражением и бурными аффективными «разрядками», регулирующими «эмоциональный гомеостаз».

Источник: https://cyberpedia.su/13x10fb6.html

Непатологические и патологиче­ские формы нарушенного поведения – Портал о скорой помощи и медицине

Нарушенное, то есть отклоняющееся от нравственных норм поведение должно быть объектом внимания юристов, педагогов, психологов.

Психиатр, опираясь на медицинские критерии, может выступить в качестве эксперта для исклю­чения патологии, дачи судебно-психиатрического заключе­ния, не более того.

Использование медиком (в частности, психиатром) моральных оценок для квалификации поведе­ния в качестве нарушенного или не нарушенного представ­ляется неправомерным. Применение моральных критериев к оценке бродяжничества, суицидного поведения, стрем­ления к эмансипации, группированию и т.д.

неверно мето­дологически и непродуктивно так же, как и медицинская диагностика этих феноменов без учета контекста, в кото­ром они выступают. Эти и другие присущие подросткам особенности поведения сами по себе не имеют патологи­ческого радикала и являются лишь возрастными формами реагирования.

В.В. Ковалев выделяет непатологические и патологиче­ские формы нарушенного поведения.

Вторые, в отличие от первых, не имеют тесной связи с определенной микросре­дой (семья, школа), не имеют четкой психологической на­правленности, проявляются стереотипно повторяющимися отклонениями поведения, сопровождаются соматовегета- тивными и другими расстройствами невротического уровня и ведут к социальной дезадаптации. По мнению А.Е.

Личко, патологическое поведение отличается тем, что возникает в самых разных ситуациях, вызывается самыми разными сти­мулами, повторяется по самым разным поводам, превыша­ет определенный «потолок» нарушений, не преступаемый в норме даже в асоциальных подростковых группах.

Страдая определенной умозрительностью, изложенные критерии оказываются малоэффективными в практической работе. Критерий соматовегетативных расстройств малоубедите­лен, так как плохой сон, раздражительность и истощаемость могут не только сопровождать отклоняющееся от нормы поведение, но и предшествовать ему, а чаще не выявляться или просто отсутствовать.

Нарушения поведения часто ока­зываются не первичными по отношению к социальной деза­даптации, то есть не ведут к ней, а следуют за ней (сначала попадают в асоциальную компанию, бросают школу, а по­том начинают пить, красть, грабить и т.д.). Для асоциально­го и антисоциального поведения характерно формирование устойчивых стереотипов, поэтому повторяемость отклоня­ющихся от норм поступков не может считаться признаком психической патологии.

Трудно опереться и на субъективную оценку психоло­гической понятности или «дикости» поступка, в то время как социальной нормой становится поведение, явно превышающее «потолок» возможного в глазах нравственного полноценных людей.

Разве изнасилование десяти или ста малолетних более болезненное явление, чем изнасилование одной? Чем большая подлость отличается от небольшой? Есть ли пределы низости и жестокости? «Приклеивать яр­лык болезни во всех случаях особой жестокости — значит уводить в сторону от ее реальной оценки» (Н.Н. Тимофеев).

Со свойственной ему лапидарной афористичностью Сергей Довлатов отметил, что «упадок гораздо стремительнее прогресса. Мало того, прогресс имеет границы. Упадок же — беспределен».

Освобождение от цивилизационных и моральных запретов происходит явно с меньшими нрав­ственными усилиями, мучениями и преодолениями, нежели превращение грешника в праведника. Это к вопросу о при­роде человека в принципе и «потолке» нарушений в частно­сти.

Да и само понятие «раскаявшийся грешник» довольно туманно, а хрестоматийные примеры из русской истории превращения в праведников разбойников, злодеев и душе­губов (Опта, Козьма и др.) легендарны и потому сомнитель­ны. У бессовестного совесть не проснется, ибо она не спит, а отсутствует изначально.

К сожалению, для разграничения патологического и непатологического предлагается использовать социальные, психологические, правовые критерии оценки феномена, не применяемые и не применимые для научно обоснованной медицинской диагностики.

Еще раз подчеркну, что характер ситуации, повторяемость поступка, психологическая его направленность и понятность, «потолок», стимул, повод и пр. не являются медицинскими понятиями и, следователь­но, не могут быть медицинскими критериями разграниче­ния патологического и непатологического.

Медицинские критерии изложены в разделе «Общая психопатология» учебников по психиатрии. Это расстройства восприятия, мышления, эмоций и прочие психические расстройства.

Реальность же такова, что в современной международной классификации социально-психологические феномены без всяких оснований рассматриваются в качестве психических расстройств.

Применение социально-нравственных определений и оценок привело к неоправданному расширению понятия «нарушения или отклонения поведения» и отождествлению антиобщественного с психопатическим и психопатоподоб­ным, в основе которых лежит не мировоззренческий, не моральный, а биологический дефект.

Для оценки клиниче­ского состояния человека неважно, полезно окружающим его поведение или вредно. Психологическая понятность, моральная приемлемость или неприемлемость поступ­ка как критерии патологии размывают и без того не очень четкую границу между болезненным и неболезненным. Нравственность и патология — вещи качественно разно­родные.

Термин «патологически нарушенное поведение» не наполнен клиническим содержанием, а потому пользовать­ся им следует с большой осмотрительностью, а лучше не пользоваться вовсе. В болезненном состоянии (при психи­ческом расстройстве) мы имеем дело не с отклоняющимся, нарушенным, патологическим и т.д.

поведением, а с поступ­ками душевнобольного, диктуемыми искаженным восприя­тием мира и себя в этом мире.

В связи с этим трудно принять точку зрения, в соответ­ствии с которой патологические нарушения поведения могут наблюдаться не только при болезненных состояни­ях, но и при акцентуациях, то есть у психически здоровых. Поведение — это образ действий, совокупность поступ­ков.

Поступку предшествует побуждение, которое может определяться желаниями, потребностями, особенностями характера, обстоятельствами, намерениями. Благие наме­рения не обязательно влекут за собой достойное поведение.

Желания и страсти часто оказываются сильнее «нравствен­ного закона внутри нас» (И. Кант). Говоря проще, чем жела­ния сильнее, тем сговорчивее совесть.

Что касается разума, то поскольку нейтрализовать или уменьшить желания не­возможно, роль его либо в предостережении о последствиях (здесь разум выступает в облике страха), либо в оправдании и осуществлении желаний.

Таким образом, вне психоза поступок как способ реали­зации побуждения — следствие сложных взаимоотношений натуры, характера с совестью. Психопатия всего лишь фон как для про- так и для антисоциальных поступков, а отнюдь не их причина. Жестокость шизоида (если он жесток) про­истекает не из холодности, а из нравственной установки.

Эпилептоид может разрядить дисфорию и агрессией, и пил­кой дров, а истероидная личность может самовыразиться как суицидным шантажом, так и подвигом самопожертво­вания. Поэтому термин «патологический» не приложим к поступку и к поведению как совокупности поступков. Вне медицинского контекста поведение медицинским оценкам не подлежит.

Из вышесказанного следует сделать краткие выводы. Отклонения поведения прямой связи с психическими рас­стройствами не имеют. Стиль поведения, как правило, со­ответствует жизненной позиции подростка.

Нарушения поведения (будь то насильственные или корыстные дей­ствия, алкоголизация, употребление наркотиков или бро­дяжничество) обычно сочетаются одно с другим, почти всегда совершаются в группе (должен ставиться коллек­тивный диагноз?) и не специфичны для определенных но­зологических форм и психопатологических синдромов.

В связи с тем, что термин «нарушения поведения» не имеет клинического содержания, рассмотрение его в рамках пато­логических состояний, тем более выделение в качестве ме­дицинского понятия лишено смысла.

Включение понятия «нарушения поведения» в пси­хиатрическую номенклатуру знаменует собой отход от нозологического принципа.

Отсутствие клинического под­хода к проблеме отклоняющегося поведения обусловило выделение множества его вариантов в качестве психопа­тологических синдромов, превратив, таким образом, со­ответствующий раздел психиатрической номенклатуры (МКБ-10) в перечень социально-негативных форм поведе­ния.

Неоправданная экспансия психиатрии в социальную сферу имеет своим естественным последствием тенденцию к гипердиагностике психических расстройств, а следова­тельно, психиатрическую стигматизацию и неминуемые социальные осложнения для детей и подростков, не являю­щихся душевнобольными.

Отклонения поведения — это, за редким исключением, социальный феномен. Разграничение пределов компетен­ции медицинских и прочих социальных институтов должно быть достаточно четким, а внедрение психиатрии в смеж­ные области знаний ограничено необходимостью, чувством меры и здравым смыслом.

Источник: https://www.03-ektb.ru/150-book/detskaya-i-podrostkovaya-psikhologiya/psikhopatii/6453-nepatologicheskie-i-patologiche-skie-formy-narushennogo-povedeniya